Акустика ограниченных и замкнутых сред
Поисковый аудио-променад: Звуковые ландшафты скрытых сред
Данное исследование представляет собой звуковой эксперимент, сфокусированный на изучении акустики ограниченных городских пространств. Маршрут променада выстроен как переход от антропоцентричного восприятия замкнутых архитектурных форм (дворов-колодцев) к исследованию природных элементов, существующих в условиях урбанистического давления, где фундаментальной единицей анализа выступает вода. Через запись и анализ звуковых полей цилиндрических и параллелепипедных структур я считываю размежевание границ между естественным и индустриальным, ставя под сомнение саму возможность природы сохранять автономию в городской среде. Хорошо мою идею отображает строки известного советского поэта: «Как в смирительную рубашку, мы природу берём в бетон». Где в Москве находится предпредельное состояние природной стихии? Точки моего интереса в этом исследовании расставлены нелинейно. Изначальный фокус смещен в сторону «колодцев» в их переносном значении — как метафоры человеческого восприятия, погруженного в замкнутое пространство. Речь пойдет о психоакустике изолированных сред, где звуковое поле, формируемое высокими стенами, создает уникальный резонансный эффект, ощущение «акустической ловушки». Это феномен «урбанистического каньона» в его наиболее интимном, камерном проявлении. Постепенно интенции исследования перетекают в плоскость изучения воды, составляя общую около нарративную картину звукового сопротивления среды.
Основной материал для изучения — полевые записи и дополнительные источники. Предметом изучения на прогулке являются звуковые поля в ограниченных пространствах цилиндрической и параллелепипедной формы. Костяк исследования составляют те локации, которые скрыты от нас в визуальном смысле: подземные коллекторы, дренажные системы, технические тоннели и те самые дворы-колодцы, акустика которых долгое время оставалась за пределами академического интереса.
Осознавая, что звук — это образующий элемент, можно вспомнить сформулированное Иммануилом Кантом понятие о музыке. Кант отмечал навязчивую природу звука:
«…Музыке (в нашем случае — звуку) недостает вежливости; дело в том, что она, преимущественно из-за характера своих инструментов, распространяет свое влияние дальше, чем требуется (на соседей), таким образом как бы навязывается и тем самым ущемляет свободу других, находящихся вне музыкального общества. Этого недостатка лишены те виды искусства, которые обращаются к зрению, ведь для того, чтобы они не производили впечатления, достаточно отвести взор. Воздействие музыки подобно наслаждению от далеко от далеко распространяющегося запаха. Тот, кто вынимает из кармана надушенный платок, заставляет вдыхать этот аромат всех вокруг себя и рядом с собой против их воли, принуждая их, если они хотят просто дышать…» [1]. Иммануил Кант
РУБРИКАТОР
фабула исследований
1/Дворы колодцы
эхо Hi-Fi и Lo-Fi Саундскейпы Soundmarks выводы о звуке
2/Вода 3/Колодцы 4/Фонтан как утилитарное 5/Родник 6/Ручей
Звуковые ориентиры и сигналы. Акустическая перспектива.
7/Марианская впадина — пример недоступности 8/Гидротехнический туннель и коллекторы Вывод
ДВОРЫ КОЛОДЦЫ
Из личного архива/ул. Тверская, дом 6, строение 6/ москва /Первый двор
Из личного архива/ул. Тверская, дом 6, строение 6/ москва /Второй двор
Особенность такого явления, как дворы-колодцы, в том, что, проживая в таком доме, в особенности на первом этаже, взор не могут радовать деревья или природа, даже если и есть растительность во дворе, это бесфоновый ограничитель, остров, окруженный стенами, но я учитываю, что некоторые квартиры могут выходить на проезжую открытую территорию, но большинство квартир обделены такой возможностью, жители выражают свое впечатление так: иногда, чтобы увидеть небо, приходится приседать. Теперь визуальное теряет свою значимость, ведь основной и любопытный источник информации предстает в виде звука.
Эта особенность перекликается с принципами изучения любых скрытых пространств — будь то двор-колодец или подводные глубины. Для фиксации и анализа их акустических особенностей используются специальные приборы: гидрофоны для подводной записи, бинауральные микрофоны для объемного захвата звука, шумомеры для объективных измерений, эхолотами. Источником данных в любом случае остается волна — звуковая или ультразвуковая, — позволяющая «увидеть» пространство через его акустический портрет и сохранить исчезающие саундмарки urban-среды.
Из личного архива/номер 7/5, стр. 3 по улице Большая Дмитровка/ Москва/ Выход к индустриальным задворкам
При попытке проникнуть в один из дворовых колодцев на Арбате был обнаружен замок, хотя ранее доступ к нему был открыт для всех желающих. Один из жильцов повесил замок, чтобы защитить общее звуковое пространство, которое оберегается акустическими особенностями этого места.
На Тверской улице ситуация сложнее, так как там находятся целых три таких двора, внутри которых расположены кафе и бары. Это может затруднить доступ к этим дворам и их использование для защиты акустического пространства.
Из личного архива/номер 7/5, стр. 3 по улице Большая Дмитровка/ Москва/ Выход к индустриальным задворкам
Архитектурная конфигурация дворов-колодцев формирует специфический hi-fi саундскейп, характеризующийся высокой степенью акустической различимости отдельных звуковых событий на фоне минимального шумового фона. Замкнутость пространства создает условия для формирования уникальных звуковых символов — акустических маркеров, значимых для сообщества жителей. Установка замка представляет собой попытку защиты этого хрупкого акустического ландшафта от вторжения внешних звуковых сигналов. Но чаще всего эта потребность сформирована более простыми условиями, но напоминает нам о том, что дворы-колодцы как исторический памятник, как феномен должны сохраняться.
Внешняя городская среда, представленная магистралями, является архетипическим Lo-Fi саундскейпом по Шефферу. Это пространство характеризуется перенасыщенным, плотным звуковым полем, где доминирует непрерывный, маскирующий фоновый шум (гул транспорта, музыка, доносящаяся из ресторана, шум женских каблуков). Внутренняя В этом акустическом шумовом загрязнении отдельные звуковые сигналы (сирена, стук капель дождя, выкрик) теряют свою четкость, накладываются друг на друга и тонут в общем гуле. Акустическое пространство здесь «переполнено», что лишает слушателя возможности сфокусироваться на отдельном звуке и определить его источник и природу. Архитектура двора-колодца выполняет роль гигантского акустического фильтра. Мощные стены физически и акустически отделяют внутреннее пространство от внешнего Lo-Fi саундскейпа, создавая изолированную среду. Внутри формируется высококачественный Hi-Fi саундскейп. Благодаря низкому уровню фонового шума, достигаемому за счет экранирования, отдельные звуки обретают невероятную акустическую ясность. Именно здесь феномен: «каждая капля звучит на своей высоте». Ценность и уязвимость: Эта акустическая прозрачность и есть главная ценность Hi-Fi саундскейпа, делающая его уязвимым. Любое вторжение мощного внешнего звука (группа туристов, шумная компания) действует как акустический вирус, мгновенно разрушая хрупкий баланс и превращая Hi-Fi среду в Lo-Fi, лишая звуки их индивидуальности и лишая среду тишины.
ВОДА
В начале своей книги «The Soundscape» Р. Мюррей Шеффер говорит о воде как о фундаментальном архетипе и первичном звуке в человеческом сознании и мировом саундскейпе.
В индустриальном пространстве вода спрятанная, стихающая, живущая своей жизнью в пространстве утилитарном человеческом.
Пьер Шеффер начинает рассуждение именно о воде как фундаментальной стихии и задается вопросом, какой был первый звук, донесшийся до уха. Первичный саундскейп. Океан описывается как изначальная звуковая среда («original soundscape»), а звук воды — как тот, который доставляет нам наибольшее наслаждение в своих бесчисленных трансформациях (дождь, ручьи, водопады, реки).
«Море — это ключевой звук всех морских цивилизаций. Это также плодородный звуковой архетип. Все дороги ведут обратно к воде. Мы вернемся к морю.»
«Все дороги ведут к воде». Пьер Шеффер
КОЛОДЦЫ
Из личного архив/ Природно-исторический парк «Битцевский лес»/ Москва / Серебряные ключи
В контексте звуковой архитектуры о которой много писал Шеффер волновод — это структура, которая направляет звуковые волны, ограничивая их распространение в пространстве и заставляя двигаться в определённом направлении. Колодец, особенно каменный или бетонный, с его узкой шахтой и цилиндрической формой — волновод сам колодец как акустический резонатор и проводник звука.
Он фокусирует звук, усиливая определённые частоты (резонансы) и создавая характерное эхо.
Звук внутри колодца не рассеивается свободно, а многократно отражается от стен, создавая протяжённые, «плывущие» звучания.
Запись такого волновода позволяет уловить не только сам источник звука (например, каплю воды или голос), но и акустический портрет самого колодца — его глубины, материала, формы.
Записи, содержащие в названии слово «подъем» или «выход», говорят о наличии контрастирующего перехода от вакуумности волновода во внешнюю среду. На записи появляются дополнительные шипения, объемные и всеобъемлющие шумы, всё соединяется в единый ландшафт. Звук колодца и обрамленный родник, (который мы рассмотрим дальше)будто бы вырезаны из общей картины.
Также на записи есть металлизированные звенящие поверхности: звон цепей, удары ведра, скрип переполненного сосуда.
Из личного архив/ Природно-исторический парк «Битцевский лес»/ Москва / Серебряные ключи
Локация Битцевского леса, как и многие другие аналогичные места Москвы, выделяются тем, что находятся в эпицентре города, но содержат в себе вакуум, они как самостоятельные маркеры природности, выпадающие из индустриального контекста. В Битцевском лесопарке отсутствует какое-либо освещение, так что если бы не светлое московское небо ты шел бы почти на ощупь. А кромешная тьма дает понимание, что звук иногда играет с воображением, ведь любой хруст ветки или падение камня потенциально опасно. Позже мы как раз разберем эти закономерности в человеческом мышлении, заставляющие трактовать почти любой звук как что-то неизвестное, таинственное. Человеку свойственно мистифицировать то, что ему пока мало понятно.Эта логика не обходит стороной и звук. Район Северного Чертаново и лес на его территории интересен еще тем, что в этой местности расположились колодец, родник и ручей, впадающий в реку, что создает богатую почву для исследования.
Подобный пример выпадения Lo-Fi Саундскейп «Долина реки Котловка» — парк в районе Котловка Юго-Западного административного округа Москвы. Расположен в пешей доступности от метро «Нахимовский проспект» и «Нагорная».
Имеет две части, разделённые Нахимовским проспектом — северную и южную. Русло реки извилистое, вокруг заросли кустарника и высокой травы, не свойственной для центра города. Вдоль реки по обеим сторонам идут тропинки, в некоторых местах труднопроходимые, подтопленные. В реку впадают ручьи, местность испещрена оврагами. Но стоя у труднопроходимого ручья сквозь объемные кроны деревьев можно увидеть Собянинскую Москву, что делает такой вид весьма эклектичным.
ФОНТАН КАК НУЖДА В ПРОСТРАНСТВЕ УРБАНИСТИКИ
Сооружение в стиле ампир, на картах обозначенное как фонтан. Известно также, что фонтан является выходом к вентиляционному колодцу над протекающей внизу рекой Неглинной. Многотомник «Памятники архитектуры Москвы» утверждает, что это всё же фонтан. Он «установлен архитектором Осипом Бове в 1825 году. Символично, что фонтан выполнен из серого песчаника в виде античного жертвенника». Сейчас фонтан не работает. Из решеток фонтана доносится звук заключенной воды. [2]
Фонтан Бове в Александровском саду/Москва
Фонта́н Вита́ли (Петро́вский фонтан)
Фонта́н Вита́ли (Петро́вский фонтан) — один из старейших фонтанов Москвы, расположен на Театральной площади. Был установлен на месте водоразборного бассейна скульптором Джованни Витали в 1835 году.
В нижней части сделаны специальные ниши, чтобы поить лошадей
В 1827 году на Петровской площади (в настоящее время — Театральная) напротив Петровского (Большого) театра находился водоразборный бассейн с трубой в центре, куда поступала вода из подземной сети Мытищинского водопровода[1]. В 1829-м началась реконструкция площади. Через шесть лет по просьбе главного московского архитектора фасадической части Осипа Бове русский скульптор итальянского происхождения Джованни Витали занялся оформлением площади и на месте бассейна с трубой в 1835 году установил Петровский фонтан, который продолжил выполнять водоразборную функцию и доставлял 17 тысяч вёдер воды в сутки. От него сделали ещё отводы: в долговую тюрьму и в бани купца Челышева (на месте гостиницы «Метрополь»), также построенные Бове. В советское время фонтан не работал, однако был излюбленным местом встреч ветеранов Великой Отечественной войны].
В 1995 году фонтан Витали реконструировали и оборудовали зимней светодиодной подсветкой. Такое решение было применено в столице впервые. За состоянием фонтана следит трест по строительству мостов и набережных «Гормост». Воду меняют каждую неделю, а скульптуры моют вручную. Существует легенда, что под сооружением находится подземный туннель, соединяющий военные объекты столицы. Основанием для появления этой версии послужила вентиляция столичной подземки, которая располагается рядом с ним. Однако под самим сооружением находится только насосная станция.[4]
Примерный процесс построения фонтана с трубчатыми конструкциями.
РОДНИК
Из личного архив/ Природно-исторический парк «Битцевский лес»/ Москва / Серебряные ключи
И здесь есть четкое разделение от вакуума к объемному шуму осеннего ночного леса как на записи с колодцем. Время суток было выбрано специально во избежание встреч с посетителями парка. Процесс взаимодействия с колодцем осуществлялся через опускание динамика телефона для более качественной записи звука.
РУЧЕЙ
Из личного архив/ Природно-исторический парк «Битцевский лес»/Коньковский ручей/ Москва
Звуковые ориентиры (Soundmarks): журчание и шум воды
Здесь есть четкая акустическая перспектива. Передний план: ясное, стереофоническое журчание ручья, в котором можно различить Средний и задний планы сливаются в шум, свойственный тишине. Шум от тишины (тиннитус). Это царство клараудиции — чистого слушания. Звуки не накладываются друг на друга в какофонии, а аккуратно вплетаются в тишину, создавая живую, дышащую звуковую ткань. Мир звука когда-то был именно таким: ясным, структурированным и полным смысла.
Этот звуковой ландшафт — хрестоматийный пример Hi-Fi саундскейпа. Здесь царит высокое соотношение сигнала к шуму, и каждый звук существует в пустоте тишины, обретая ясность и перспективу.
Ключевые звуки (Keynote Sounds): Шепот ручья: Это тональный фундамент. Не громкий, но постоянный — переливчатый шелест (шуршание) воды над галькой, мягкое бормотание в тех местах, где поток огибает корни и камни. Тихий ветер в кронах в осенний период звуков почти нет
Чем ближе подходишь к ручью, тем отчетливее становятся звуки капель.
БЕЗДНА ЧЕЛЛЕНДЖЕРА
В 1940-х годах геофизик Морис Юинг обнаружил в мировом океане Подводный звуковой канал, благодаря которому звук может распространяться на сверхдальние расстояния. Моряки применяют его для наблюдения за подводными лодками, а горбатые киты переговариваются с сородичами на дистанциях в тысячи километров.
Он образуется за счет того, что скорость звука в океане в первую очередь зависит от двух факторов — температуры и давления. Температура понижается с глубиной вместе со скоростью звука, но ниже определенного уровня выходит на плато и остается стабильной. Ниже этого плато давление продолжает расти и повышать скорость звука. Таким образом, возникает зона минимума скорости звука, выше и ниже которой скорость повышается. Поэтому, если изнутри этой зоны от взрыва под неким углом пойдет вверх акустический луч, он будет загибаться книзу из-за рефракции и, в конце концов, развернется ко дну. Поскольку ниже уровня минимума скорость звука также растет, то луч по той же причине развернется обратно вверх, и так циклически множество раз. Так образуется океанский волновод.
ГИДРОТЕХНИЧЕСКИЙ ТУННЕЛЬ
Выход Коньковского ручья из коллектора/Москва/
Для обеспечения безопасности координаты не раскрыты. Звук напоминает живой организм, пронизывающий весь город, словно сеть кровеносных сосудов.
ВЫВОДЫ
Почти все записи объединяет то, что они граничат с Lo-Fi и Hi-Fi саундскейпом. Часто звуки самобытны и отрешены от пространства города, они сопротивляются ему, его состоянию и звукам.
Вывод: трубчатые конструкции, замкнутость — основопологающие конструкции для заточения звуков и воды, способ ее контроля. Вода, стремящаяся покинуть подземные тоннели, в местах своего выхода, зонирования и определяет эти границы. Там водный шум покидает плен резонанса и реверберации. В каком-то смысле Пьер Шифер открывает глаза, современную чувствительность, дарит новый орган чувств, тот, что был дан по праву рождения, но (очищение слушанья, избавление от появившейся за всё время глухоты). С помощью звука можно составить живой портрет топоса или стихии, состояния воды в городе, ее разный ритм и самое главное — степень ее закабаленности, степень ее полезности. Она либо для нужд человека, либо необрамленный поток на неосвещенных задворках города, через который проброшен умалительный мостик. Та область, которая находится под контролем человека, звучит более ритмизированно. Вокабуляр московских звуков может пополняться, ведь за время своего небольшого исследования я нашла точки интересов, которые бы наверняка дополнили бы мою тему. Это говорит о том, что помимо шума и загрязнения наших ушей Москва богата локациями тишины и абсолютного вакуума, где можно раствориться в шуме воды, первородном шуме, и если открытого диалога с ней не состоится, появление водных шумов можно наблюдать даже в городе.
