Фрэнсис Бэкон и призраки фильма «Прошлой ночью в Сохо», что общего?
В хоррор-картине Эдгара Райта главную героиню преследуют призраки, и у них весьма необычный внешний вид. Мы не будем останавливаться на сюжетной составляющей, а посмотрим, как создавали эти пугающие образы.
VFX супервайзер фильма Том Проктор рассказал, как велась работа над изображениями привидений. Прежде всего, творческой группе пришлось пересмотреть множество фильмов-референсов, и не только. По просьбе режиссера они изучали феномен сонного паралича, когда человеку кажется, что на его груди кто-то сидит, но он не может пошевелиться. Обычно это темная фигура с нечеткими, размытыми чертами лица, или вообще без лица. Именно этот феномен визуализирован в сцене, когда Элоиза видит призрака в первый раз.
Подготовительная работа
На студии Double Negative были сделаны первичные тесты, проведены эксперименты с разным гримом, чтобы посмотреть, что можно добиться практическими инструментами. Позже были сделаны рабочие тесты на студии Ealing Studios. Над концептами также работал брат режиссера Эдгара Райта, Оскар, который всегда помогает ему с визуальной составляющей проектов. И эта картина — не исключение.
Над пластическим гримом работал Барри Гоуер («Игра престолов», «Ведьмак», «Очень странные дела»), и одной из главных задач здесь было сделать все убедительно, с опорой на реальность, не переусердствовать с компьютерными эффектами. Нужно было сделать призраков физическими сущностями.
«Еще на фильме „Лекарство от здоровья“ я понял, что с цифровыми эффектами довольно сложно понять, получилось или нет, — говорит Проктор. — Например, у тебя есть маркеры на лице злодея, и что дальше, как понять, что результат будет действительно убедительным? А здесь это было важно».
Режиссер хотел использовать реальный грим для создания этих призраков, и это очень помогло в деле трансляции физического ощущения страха. Но все также знали, что этот грим будет потом доработан на компьютере.
Гоуер разработал накладки, закрывающие рот и глаза призраков. И в некоторых шотах, где призраки далеко и на общих планах, компьютерной графики на их лицах немного. Но на крупных планах нужно было утопить глаза вглубь и превратить накладку поверх рта в двигающуюся мембрану.
Однако, оказалось, что во многих сценах, особенно, когда призракам приходилось догонять героиню по декорации и улицам Лондона, эти накладки представляли опасность: они перекрывали актерам массовки дыхание и закрывали глаза. Поэтому от грима пришлось отказаться. Актеров просто гримировали в серый цвет, а все остальное уже создавали на компьютере.
Компьютерный грим
Призраков играли 13 актеров, но шесть из них появлялись чаще. Всех их сосканировали в компьютер, а потом создали цифровые версии лиц с утопленными глазами и вырезанными вглубь чертами. После чего актеры играли свои роли с маркерами на лице — для синхронизации движений цифровых масок. И потом все это выборочно перемешивалось с частями реальных лиц актеров.
«Мы старались сохранить как можно больше оригинальной игры актеров, — продолжает Проктор. — Работа Барри была восхитительна. Она визуально создавала иллюзию открытого, кричащего рта, и мы усиливали ее с помощью графики. Анимация добавляла эфемерности во внешний вид призраков.
Портреты Фрэнсиса Бэкона, ставшие референсами для призраков
А вот размытость на их лицах в движении была взята с картин Фрэнсиса Бэкона. Логически она возникает из того, что Сэнди пыталась забыть лица этих ужасных мужчин, с которыми ей приходилось спать.
Работу проделала студия DNEG под руководством VFX супервайзера Фабрицио Бессы
«Мы снимали несколько дублей приближающихся к героине призраков и потом накладывали их черты из разных съемочных материалов в один шот, — объясняет Проктор. — Актеры в этих кадрах старались двигаться одинаково. Они работали под руководством хореографа и коуча движений Дженнифер Уайт».
На самом деле поверх одного из призраков можно увидеть лицевые элементы других призрако-актеров. И когда они приходят к героине в первый раз, одно и то же лицо переходит с одного призрака на другого. И это было не просто размытие черт и их частичное «восстановление», эти частичные изображения прыгали и дергались, будто их бьет током. И это была довольно сложная сцена, потому что в комнате моргал свет. Разные актеры проделывали одни и те же движения на камеру, и эти движения нужно было синхронизировать со вспышками света, чтобы в финальном размыто-дерганном образе все совпало.
И к этому всему съемка велась с разной скоростью — иногда 24 кадра в секунду, иногда 32. А в комнате в первый раз — в основном 32, чтобы сделать эти образы более заторможенными и будто двигающимися во сне. В некоторых шотах, где было важно очень точно повторять движение камеры, использовали моушн контроль.
«Но в большинстве шотов все проделывал оператор камеры Крис Бэйн, он — как живой моушн контроль», — говорит Проктор.
Призраки и огонь
Сцены с огнем снимались в павильонах весьма небольшой Ealing Studios, и декорации дома Сэнди заняли ее всю. За пламя отвечал супервайзер спецэффектов Стивен Хатчисон. Управляемый огонь частично присутствовал на съемочной площадке, что дало интерактивный свет на актерах. Но в итоге большая часть огня была снята отдельно и потом впечатана в финальные шоты.
Для кадров пожара на общих планах кинематографисты не могли поджечь здание на площади Гудж в Фицровии, поэтому они сделали болванку дома на заднем дворе киностудии и отсняли элементы огня, которые заменили практический спецэффектный свет, выставленный для этих кадров на реальной городской улице.
