Конференция «Фотография: больше, чем искусство»
20 ноября с 14:00 до 22:00 в CREATIVE HUB прошла конференция «Фотография: больше, чем искусство». На конференции началась с обзорной экскурсии в мир фотографии: от истории к современности и началась с мастер-класса по раннему аналоговому процессу — цианотипии — от лаборатории «ФотоСецессион». На TED-talk эксперты рассказали о разных типах фотографии: от документальной и концептуальной до репортажной и fashion. Завершила конференцию панельная дискуссия про рынок фотографии с галеристами из PENNLAB Gallery, Sample, Fotodepartament.Gallery и «Гринберг» (ex «Фотографер.РУ» 2004 — 2007).
Мастер-класс по цианотипии
Мероприятие в Creative Hub, приуроченное к неделе фотографии, началось с мастер-класса Ивана Сахарова. Участники изучали цианотипою и пробовали свои силы в старинных техниках фотопечати на бумаге и ткани.
TED-talk с экспертами о типах фотографии
Владимир Левашов, старший преподаватель направления «Фотография», лектор курса по истории фотографии в Школе дизайна НИУ ВШЭ — Москва, в TED докладе «И целого мира мало», рассказал об истории фотографии.
Фотография, в отличие от искусства, которое всегда знало свои границы и использовалось с конкретными функциями, было изобретено как средство, идеального копирования реальности. Позже пришло осознание, что камера — это нечто большее.
Луи Дагер «Вид на бульвар дю Тампль, Париж», 1838
Луи Дагер, французский химик и изобретатель, в 1838, за год до изобретения фотографии, снял вид на бульвар дю Тампль в Париже. На фотографии мы не увидим людей (кроме чистильщика обуви), Дагером была установлена камера с долгой выдержкой. От его метода пошёл термин «Дагеротипия».
Андреас Гурски «Пит-стоп в Формуле-1», 2007
Снимки Андреаса Гурски, немецкого фотографа, несмотря на свою суперфотографическую убедительность, естественно, целиком сконструированы. Работы этого фотографа лучше всего говорят о нынешнем состоянии медиума:
«Мир, собранный по подобию прошлого и превращённый в нечто совершенно другое».
Владимир Левашов: «Почему так происходило? Потому что когда мы говорим о том, что фотография это идеальное копирование реальности, это у нас ассоциируется с точностью, идеальным повторением.
В слове „идеальное сходство“, „иллюзорное сходство“ читается два смысла. Во-первых, это чистая правда, а во-вторых, как всякая иллюзия, за этой правдой стоит абсолютная ложь. То есть, тот возвышающий нас обман, как говорил известный русский поэт, который есть, собственно говоря, характеристика искусства. C самого начала мы видим, что фотография — это шизофрения. Она может быть искусством, может быть наукой, может быть техникой, техно-наукой: тем, что изучает природу, формулирует новое представление и так далее».
Оскар Рейлендер «Два пути жизни», 1957
Фотография — узконаправленная история по украшению, созданию памяти, вековечению каких-то героев, вождей и всего прочего. Она используется везде сразу. То есть у нее нет конкретного задания. Это многофункциональность говорит о том, что она может быть тотальной, всеобщей, универсальной, и вы можете делать с ней все, что хотите.
В 1959 году Шарль Бадлер, который относился к фотографии крайне негативно, сказал, что её место очень скромное: она должна быть служанкой науки и искусства. В 70-х годах XX века фотография всё же сама стала искусством, спустя 140 лет после изобретения. Так сначала, на примере работы «Два пути жизни» 1957 года, фотография повторяет ранние академические картины.
Гийом Дюшенн «Исследование работы мышц лица с помощью электростимуляции», 1855–1856
Наука в фотографии сначала тоже имела эстетику академизма. На снимке Дюшенна Гийома, клиентка сидит в молитвенной позе, пока невролог изучает воздействие электростимуляции на работу мышц лица. Наука же XXI века использует клиническую нейтральность изображений и никаких посторонних смыслов. Для науки XIX века это была тотальная смесь одного и другого. И та же самая история продолжается в XX веке.
Маргарет Бурк-Уайт «Аэродинамическая труба, плотина Форт-Пек», 1936 и обложка LIFE с фотографией «Дамба Форт-Пек», 1936
Снимок Маргарет Бурк-Уайт «Аэродинамическая труба, плотина Форт-Пек», 1936 превращает объект в декорацию, тяжёлая индустрия эстетизируется.
Другой её снимок, «Дамба Форт-Пек», 1936 был на обложке журнала «LIFE». В композиции участвуют жёсткие стабильные формы и чистые цвета: чёрный, белый и красный. Уже в 1980-е Барбара Крюгер, обращаясь к критике рекламы через альтернативное нью-йоркское искусство, создаёт произведения, эстетически неотличимые от обложки Маргарет Бурк-Уайт.
«Вот и поймите по форме, где у вас прикладная съёмка журнально-репортерского характера, а где у вас новое искусство».
Барбара Крюгер, «Без названия (Я покупаю — следовательно я существую)», 1987
Своё выступление Владимир Левашов закончил анализом инсталляции Джозефа Кошута «Один и три стула», 1965.
«Скульптура, объект — любые трёхмерные формы разрастаются в инсталляцию. Вот вам среда. Изображение статичное чёрно-белое становится изображением нестатичным, не чёрно-белым и озвученным. Появляется кино, видео и прочее. И текст становится аудио и так далее. Вот вам все сегодняшние формы, которые фигурируют в качестве основных в новом современном искусстве. И всё это, как мы видим, рождается из фотографий, из принципа поля функциональности, из поля как бы такого пересечения границ. То есть фотография как бы на себя наращивает некоторую мультимедиальность».
Джозеф Кошут «Один и три стула», 1965
Владимир Левашов: «Сегодня фотография, с одной стороны, сделала нашу цивилизацию, с другой, является одним из важнейших инструментов, с третьей, сделала искусство предельно широким, увела его из гетто и сделала, как бы, частью всего мира. И это началось в первой половине XIX века, когда был Тальбот [английский физик и химик, один из изобретателей фотографического процесса], и он назвал фотографию „карандашом природы“. То есть фотография стала рисовать саму себя, свой автопортрет, а человек принял эстафету природы и пошёл дальше с созданием нового мира».
Синди Шерман «Без названия № 21», 1978 Из проекта «Кадры из фильмов без названия»
Томас Деманд «Раковин», 1997
Второй спикер, Владислав Ефимов, художник, фотограф и куратор, в начале подметил, что в речи Владимира Левашова не было ничего сказано про красоту:
«Не хватает нам позиции красоты, гения, таланта».
Но Ефимов не может «утешить», так как он согласен со всеми позициями Левашова. Фотография до сих пор не художественный инструмент, потому что это быстро, просто, дёшево.
Владислав Ефимов: «Мы видим чудовищное разочарование стрит-фотографов, документалистов, пейзажистов, вот этого всего, потому что ничего не получается, потому что сейчас любое событие само себя снимает, любая реальность показывает себя лучше через другие технические приемы, чем неподвижная скучная фотка. Показывать эти фотографии можно только в телефоне, гордиться здесь нечем. Бесконечное уничтожение языка изображения. Но это любопытно. Любопытно то, что мы можем, основываясь на том, что это самый старый из новых медиумов, из накопившихся в нём, с ним, с нами проблем, начинать конструировать что-то другое, используя её как подопытного: разбирая на части, соединяя, используя разные методы от редукционизма до холизма и приводя это всё в какое-то всеобщее изучение».
Заметно возвращение к плёнке и другим, «старым» способам создания фотографии, к художественности, для повтора конструирования из фотографии искусство.
Владислав Ефимов «Детали Москвы», 2017
В TED-talk «Конструирование фотографического образа» Владислав Ефимов на примере собственных проектов рассказал, как можно исследовать фотографию, а не зацикливаться на обнаруженных свидетельствах, документации.
Владислав Ефимов «Детали Москвы», 2017
«Детали Москвы» — 850 фотографий круглой формы, диаметром 24 см, снятых не глядя и развешаны в совершенно свободном порядке по стенам помещения, создавая эффект ряби в глазах и конфетти. Эта работа юмористическая критика того, что «мы делаем, как мы целимся и на что мы целимся» [прим. мы — это фотографы / современные художники]. 850 фотографий были сняты при выключенном монитором камеры, не создавая ракурсы, минимально вмешиваясь в происходящее между камерой и окружающем миром:
«Это вмешательство, мне кажется, необходимо редуцировать. Потому что чем меньше мы трогаем окружающий мир, тем лучше, тем быстрее нас оставят в покое, скажу я дискуссионно. А это мечта любого художника, чтобы его не трогали».
Да, признаётся Ефимов, композиция в кадрах присутствует, но это потому, что он уже профессиональный фотограф. Круглая форма обоснована самой формой объектива и тем, что первые камеры Kodak давали круглое изображение. Художник к нему возвращается.
Владислав Ефимов «Детали Москвы», 2017
Эта серия, по словам художника, утомляла его, поэтому экспонирование призвано «дать праздника» зрителю. Конфетти из снимков рассыпано по стенам. Кто не любит яркие кружочки конфетти?
«По стенам, чтобы это хаотически распространялось. В глазах немного рябило. И пол уходил из-под ног от ощущения праздника. Вот, что делает искусство даже самое скучное. Даже самый скучный стул Кошута, он создает людям атмосферу, ощущение праздника. Все радуются и веселятся на этом фоне».
Владислав Ефимов «Под ногами и над головой», 2009–2011
Проект «Под ногами и над головой» продолжает исследовать тему фотографического горизонта. Серия лайтбоксов, за лампами которых спрятана фотография, «засвечивают» важное снимка. В каждой части инсталляции пропадает «середина», обращая внимание зрителя на пространство «над» и «под».
«В середине проходит всё интересное, всё ценное, сама жизнь. И вместо того, чтобы показывать эту середину, я это просто выключаю и замещаю светящейся линией».
Снимок также сделан не глядя, подходя к понравившемуся объекту, фотограф делает «слепые» кадры вверх и вниз. В этом методе важно остановить внутреннюю критику и дать возможность кадрам быть не идеальными.
Владислав Ефимов «Под ногами и над головой», 2009–2011
Владислав Ефимов «И половинки достаточно», 2015–2017
Инсталляция «И половинки достаточно», показывает что часть изображения достаточна. так как мы часто воспринимает не глубину мысли автора, а поверхность бумаги. Показывая на практике момент «разрезания» снимка (но всё же не его безвозвратное уничтожение), художник ставит под сомнение фотографию как что-то большее чем эстетику. Ведь даже от фрагмента нам красиво.
Владислав Ефимов: «Нам надо встать на позиции холодного, расчетливого человека, конструктора, потому что, оставив в стороне эмоции, но не нужно их и внутренний мир выкидывать. Их надо использовать в качестве двигателя, чтобы вы могли проснуться, выйти из дома хотя бы, иначе вам будет неинтересно совсем. Но, тем не менее, все остальное, это манипуляция, это конструкция. И конструкция ради каких-то целей. В моих проектах, которые я вам успел показать, я исследую сам медиум. Это самое беспроигрышное, потому что, как только вы не знаете, что делать, берите фотографию и средствами фотографии говорите о фотографии».
Следующим выступал Игорь Мухин с TED-talk «Опыт непосредственной фотографии». Рассказывая о карьере фотографа, заметил как важно на старте карьеры найти единомышленников. Его проводниками стали Александр Лапин и Алексей Шульгин. А в 1986 произошла встреча с Ильёй Пегановым и Владиславом Ефимовым, после чего создалась группа Непосредственная фотография, объединившая молодых, амбициозных авторов на кухне Пеганова. Группа обмена мнениями быстро расширялась и получила известность по Союзу.
В СССР чёрно-белой фотографией, по словам Мухина, занималось 2 млн человек. Журнал «Советское фото» в лучшее время издавался с тиражом в 400 тыс экземпляров. Игорь Мухин, исходя из этой популярности жанра и сложности с сделать что-то, чтобы было замечено сразу, а не растворялось в потоке остальных проектов, в середине 80-х принимает решение снимать «тусовку». Цой, Бышлачёв, Бодров и другие творцы заката Союза были героями снимков Мухина.
Игорь Мухин: «Скамейка тоже может быть героем».
Другой гранью творчества спикера была уходящая натура пропаганды: плоскостные черты и городские сюжеты.
Серия 90-х, которую Мухин называет «охота за скамейками», перешла из увлечения в практическое задание для студентов него курса в Школе дизайна НИУ ВШЭ. Одна из скамеек оказалась в собрании Третьяковской галереи.
С появление ребёнка, героем стала уходящая советская детская площадка.
Исследуя переход от огорода к лужайке для отдыха, семейные отношения, Игорь Мухин снимает флору с ракурса ребёнка.
В начале 90-х мир открылся, открылись поездки, книжки, выставки и стало более понятно как устроен мир фотографии.
Игорь Мухин: «И тогда я понял, что, конечно, главное не следы человека в городе, а сам человек».
«Как приступить к съемке Москвы — непонятно. Это большой город. Не всегда понятно, где мы находимся и что за территория рядом? Как всё это снять?»
Павел Самохвалов, куратор направления «Мода» в Школе дизайна НИУ ВШЭ, фотограф, режиссер, выступил с коротким выступлением «Абсурд в современной фэшн-фотографии».
Павел Самохвалов: «Как Влад говорил, советовал вам: не знаете, что снимать, берите средства фотографии и говорите о фотографии. Я тоже, наверное, могу дать совет: не знаете, что снимать, сталкиваете что-то безумное, смейтесь, шутите и будьте максимально абсурдными и смелыми».
«Фотография, как только появилась, это уже было, в общем, зоной поля экспериментов».
Все востребованные современный фэшн-фотографы стремятся эпатировать и поражать зрителя. В медиум фотографии проникают абсурдные сюжеты, пластический грим, цифровые маски, обтравка, нейросети. Фотографию меняют не только эксперименты с ракурсами и композицеей, но и распространение и развитие интернета.
Павел Самохвалов: «Насколько нас обманывает диджитал-реальность, я уже не знаю, диджитал она, реальность или не реальность. Всё настолько перепуталось, это давно уже 80%, наверное, нашей реальности, а у некоторых и 99% её процентов».
Последний доклад сессии, который представил Олег Цербаев, преподаватель курса «Современные технологии фотографии» в Школе дизайна НИУ ВШЭ и фотограф, был обозначен как «Нейросети сегодня и завтра, что ждет фотографию».
Олег Цербаев: «Где заканчивается наш мир?»
Даже воспринимая что-то как свидетельство реальности, мы не осознаём правдивость этой документации. В съёмке с возникновения фотографии применяют монтаж, фотошоп, а сейчас и нейросети.
Герри Крюдсон
Американский фотограф Грегори Крюдсон подходит к фотографии как к кино, собирая картинку, до мельчайших моментов продумывая сюжет. Его работы многие не могут отличить от нейросетевых картинок. Границы между реальностью (даже вручную сконструированной) и полной нереальностью стираются.
Мир наполнен фотографиями, мы разговариваем друг с другом с помощью изображений. Увеличение количества фотографий одновременно уменьшает нашу восприимчивость к ним. Адресное, продуманное изображение увеличивает свою ценность.
Исследование, показывающее увеличение производства фотографий
Нейросеть фундаментально меняет качество доверия к фотографии. Реалистичное изображение больше не гарант реальной истории. Фотография больше не факт.
Контекст — самое важное в изображении. Исходя из него зритель интерпретирует и находит ассоциации в фотографии и встраивает в реальность.
Борис Эльдагсен «Электрик», 2022. Нейросетевая фотография, выйгравшая Sony World Awards 2023
Фотография Александра Гронского и Питер Брейгель Младший «Зимний пейзаж с фигуристами и ловушкой для птиц», 1601
Фотографии безусловно теряют часть функций с приходом нейрофотографии. Однако, композиция, построение кадра, влияние на зрителя, существование кадра как самостоятельного объекта остаются почти неизменными. Изменился процесс работы фотографа, специализация на нейросетях делает из него дизайнера, сидящего перед чёрным экраном и с нуля, из пустоты собирающего работу. Творчество из процесса не исчезает, а становится более осознанным и кропотливым.
Панельная дискуссия с представителями галерей про рынок фотографии
Панельная дискуссия с представителями галерей, которую модерировала Ксения Плотникова, была направлена на обсуждение современной ситуации рынка фотографии с России. Рынок в обсуждении спикеров был уточнён как совокупность инфраструктуры, среды и сообщества. Участники говорили о том как сообщество может менять институцию, чтобы ее представители могли быть художниками и зарабатывать на этом.
Первый вопрос заключался в неопределённости медиума фотографии в искусстве. Спикеры обсудили какое место занимает фотография сейчас и нужно ли его менять.
Фотографию часто не воспринимают отдельным, самодостаточным медиумом современного искусства. Спикеры согласились, что это происходит из-за недостаточного освещения: нет обилия галерей, специализирующихся на фотографии, мало выставок включают в экспозиции. Представительница SAMPLE и ярмарки молодого современного искусства blazar Александра Лекомцева заметила, что даже в своих проектах они меньше уделяют внимания медиуму:
«Я думаю, что мы, действительно, и сами, как ярмарка, меньше про неё рассказываем, даже самим медиаторам.
Могу сказать, именно коллекционера фотографий у нас нет ни одного. В основном или это покупатели, которые первый раз сталкиваются с современным искусством и начинают с фотографии, или это уже люди, которые давно покупают современное искусство, и они начинают покупать фотографию. Но вот коллекционера фотографии, наверное, нет. Или, наверное, мы пока ещё не начали с ним работать».
Галереи фотографии же, которые представили Николай Дмитриев из PENNLAB Gallery, Надежда Шереметова «ФотоДепартамент / ПРОЕКЦИЯ», Лариса Гринберг из «Гринберг» (ex «Фотографер.РУ» 2004 — 2007), стараются вовлекать зрителя в изучение медиума.
Надежда Шереметова «ФотоДепартамент / ПРОЕКЦИЯ», например, строго разграничивает воспитание и образование. Она считает, что деятельность галериста должна заключаться не в поучении зрителя, а в создании площадки для появления сомнений, желания погрузиться в материал и дискуссию.
Надежда Шереметова: «У меня есть задача столкнуть человека, который может зайти в ФотоДепартамент на наши события, с тем, что он или она не может сразу опознать, дать такую сложность, которая даже иногда нам необъяснима, чтобы человек зашёл в этот самостоятельный процесс.
Они сначала не принимают, могут уйти, но потом возвращаются и начинают об этом говорить. Наша деятельность про то, что оседает. Это для меня важный момент, которой я сохраняю, продолжаю и буду продолжать».
В вопросе проблемы создания рынка фотографии спикеры единогласны, что без поддержки покупками фотографии его не построить. Отсутствует систематическая профессиональная арт-критика, медийная освещенность, конкуренция между галереями, мало специализированных галерей.
Надежда Шереметова, например, считает, что нет ориентированности на бизнес в сообществе фотографии. Галереи не обучены продажам, ярмарки не воспринимают фотографию отдельным искусством, поэтому её так мало представлено на стендах.
Лариса Гринберг: «Мне кажется, проблема в том, что фотография остаётся незаметной даже в такой профессиональной среде, как ярмарка. Именно в том, что озвучила Александра, сказывается неимение языка профессионального, при этом переведенного на популяризирующий, но вовлекающий в серьёзные вопросы. И у самой фотосреды тоже у нас нет ни языка, ни медиаторов, кто может так говорить вовлечёно».
Дискуссию спикеры закончили вопросом из зала, о том как галереи отбирают с кем работать.
Представители PENNLAB Gallery, «Гринберг» и «ФотоДепартамента» озвучили, что главный пункт отбора это совсем не послужной список фотографа, а его энтузиазм, амбиции и понимание, куда он идёт — сформированная концепция творчества.
Мероприятие прошло 20 ноября с 14:00 до 22:00 в пространстве CREATIVE HUB.
Подробнее об этом и других событиях, проходящих на площадке CREATIVE HUB, можно прочесть на сайте creative.hse.ru
