Как современные технологии расширяют возможности художника?
Технологические искусство, медиаискусство — это одно из самых активно развивающихся направлений современного искусства, оно теснейшим образом связано с достижениями науки и техники на сегодняшнем этапе их развития. Исследование современного медиаискусства приобретает особую актуальность в связи с увеличением количества произведений медиаискусства (от биоарт-перформансов до произведений, созданных с помощью искусственного интеллекта), обращением к этой области все большего числа современных художников, ростом числа художественных выставок.
Аки Иномата. Мыслить эволюцию. 2016-2017.
Хизер Дьюи Хагборг. Образы незнакомцев. 2014 /
Аи-Да. 2019
На лекции 8 июня 2024 года на Международной выставке-форуме «Россия» на ВДНХ на площадке Российского общества «Знание» поговорили о том, какие возможности это открывает сегодня. Повествование выстраивается вокруг трех понятий: «искусство-наука-технологии», — и представляет собой развернутый ответ на вопрос «Как современные технологии расширяют возможности художника?»
Почему этот вопрос вообще возник? Потому что мы видим много примеров того, как художник обращается к новым технологиям, использует научные методы исследований, инструментарий научных лабораторий для создания произведений искусства. Растет количество выставок, посвященных т. н. «научному искусству». Так, за последние два-три года в в Москве прошла серия важных выставочных проектов: «Да, живет иное во мне» и «New Elements» (Laboratoria Art& Science, Новая Третьяковка), «Зловещие грезы» и «Открытое множество» (Электромузей), «Код искусства» (галерея ГРАУНД Солянка), биеннале «Искусство будущего» (Мультимедиа арт музей) и многие другие. В первом квартале 2024 года прошли выставки «Искусственный Интеллект и Сила Высшего Осмысления» (арт-центр Exposed) и «Новое искусство: Алгоритмы. Нейросети. Технологии» (Центр «Марс»).
«Искусство будущего / Art for the Future» | МАММ. 2023
Регулярно проходят лекционные мероприятия, в рамках которых обсуждаются метавселенные, цифровая гиперреальность, «Заменит Ли Нас Искусственный Интеллект?» и другие занимательные вещи. Растет интерес художников, научных и художественных институций и публики к к тому, что можно назвать медиаискусством.
И здесь сразу сделаем важную оговорку: чтобы описывать проекты на стыке искусства и современных технологий мы будем использовать понятие «медиаискусство». На латыни «медиум» — это и среда, и средство. В философии — это средство познания мира, в искусствоведении — средство художественной выразительности. «Медиум» — единственное число, «медиа» — множественное. Живопись — это медиум, скульптура — это медиум. Это то, посредством чего художник создает произведение искусства. Однако сегодня художники редко используют в качестве медиума одну только живопись. Всё чаще и вовсе не используют, а используют что-то другое. В течение всего XX столетия художники отвоевывали себе право на новые «размерности», перцептивные «расширения», большее число «измерений», в которых существует их работа. Они расширяли свой художественный арсенал, включали туда новые «средства производства» художественного образа.
Томас Фойерштайн. Poem. 2010
Расширение размерностей: художник задействует в своей работе дыхание и тепло.
Так, художники начали использовать в своей практике ассамбляж (совокупность предметов, чаще всего на плоскости), а затем и инсталляцию (как своего рода пространственный ассамбляж, в который можно войти, по нему можно перемещаться). Художники начали использовать возможности звука, света и так далее. Здесь закономерно обращение к новым технологиям (от инновационных светильников до современных аудиосистем).
Роберт Раушенберг. Монограмма. 1955 /
Корнелия Паркер. Холодная темная материя: наблюдение за разрушениями. 1991
Модель башни Владимира Татлина. 1919 /
Дэн Флавин. Монумент. 1969
В этом смысле любое искусство — это медиаискусство, поскольку произведение всегда имеет какие-то, пусть порой минимальные, но при всём при том конкретные материально-технические основания. Однако мы под медиаискусством будем все-таки понимать не вообще всё подряд, а искусство, которое обращается к новым технологиям, технологиям, которые меняют наш мир прямо сейчас, на фундаментальном уровне, а также к актуальной научной методологии. Обращаются — к современности, которую мы понимание согласно концепции Питера Осборна как «историческое настоящее» (как перформативное отображение на разъединенные отношения современных течений времени некоего конвенционального единства представлений).
Иными словами, речь у нас пойдет скорее не о паровом двигателе (безусловно, прорывном изобретении для своего времени), а о чат-ботах с генеративным ИИ, потому что обращение именно к этим технологиям позволяет художникам вообразить будущие аркадии — или «Скотный двор».
Сгенерировано «Шедеврум»
В этом мы будем опираться на работы таких теоретиков медиа, как Дитер Мерш и Зигфрид Цилински. Речь будет идти об искусстве, вдохновленном возможностями применения разных медиа как некоей экспериментальной эстетической практике, об искусстве, движимом интересом к науке и технике. Мы будем говорить о художественных произведениях, которые реализуются с помощью определенного технического медиума или совокупности медиа, которые рефлексируют возможности художественного использования науки и техники, которые используют эти возможности. Художник здесь выступает в роли исследователя, задает вопросы об окружающем мире, размышляет о будущем.
Что день грядущий нам готовит? Какие аспекты современности завтра кардинально изменят нашу жизнь? Чтобы ответить на это вопрос, художник отправляется в научную лабораторию, всё чаще сотрудничает с не-художественными, а научными институциями, осваивает новые навыки и компетенции, занимается исследовательской деятельностью. Причем многим из нас до сих пор до конца не ясен этот его порыв.
Художница в лаборатории: Тереза Шуберт. Проект «Звук для грибов. Дань неопределенности» был разработан в рамках междисциплинарного исследовательского проекта «Mind the Fungi»
В проекте «Mind the Fungi» (2018-2020) приняли участие Институт биотехнологии Берлинского технического университета и Лаборатория искусств Берлина
Ведь многие из нас до сих пор уверены, что искусство и наука — это явления если не прямо противоположные, то очень разные, и в плане целеполагания, и с точки зрения функций. В этом отношении имеет смысл вспомнить замечательный проект, недавний. 10 сентября 2023 года закончилась выставка «На языке правил и исключений. Наука и искусство». Это совместный проект Еврейского музея и центра толерантности совместно с Политехническим музеем, включающий в себя широкий спектр произведений искусства, от гравюр Дюрера и Рембрандта до инсталляций современных художников. Это было четкое, структурированное кураторское высказывание. Оно было выстроено вокруг ученого Фауста, который, как известно:
«…Богословьем овладел, Над философией корпел, Юриспруденцию долбил И медицину изучил».
Однако он при этом всем Был и остался дураком.
Иоганн Вольфганг Гёте. «Фауст» (1830)
Рембрандт. Фауст (I состояние). Ок. 1652 /
Рембрандт Христос, исцеляющий больных (II состояние). 1643-1649. Фрагмент
Вот такой неутешительный итог. Как будто бы чего-то ему не хватало. И основная мысль этой выставки — показать, что модель разделения людей на физиков и лириков, гуманитариев и технарей — это именно модель, а можно помыслить другую модель, и, возможно, физикам и лирикам как раз и стоит объединиться — в том числе институционально — что сейчас и происходит всё чаще. Речь идет о взаимном обогащении, о продуктивном диалоге. Наука — это область живая и энергичная, она никогда не была оторвана от серьезной гуманитарной культуры и гуманитарных смыслов (либо эти лакуны заполнялись, скажем, научной фантастикой, когда по какой-то причине не происходило или тормозилось развитие обществоведения или гуманитарных наук. Речь идет о значимых культурных феноменах, таких, как, допустим, роман братьев Стругацких «Пикник на обочине», и этот культурный феномен, в свою очередь, породил другие, здесь можно хотя бы вспомнить фильм «Сталкер» Андрея Тарковского).
Андрей Тарковский. Сталкер. 1979. Кадр из фильма /
Андрей Тарковский. Ностальгия. 1983. Кадр из фильма
Андрей Тарковский. Сталкер. 1979. Кадр из фильма /
Андрей Тарковский. Ностальгия. 1983. Кадр из фильма
И в «Фаусте» и во многих фильмах Тарковского речь идет о нашем экзистенциальном инстинкте, инстинкте поиска смысла. А это как раз вотчина искусства. И оно своим принципам не изменяет, просто делает это на современном материале, на сегодняшней фактуре. Раньше — было раньше, а сегодня художник предлагает зрителю в совместном пространстве эстетического переживания поразмыслить об искусственном интеллекте, о жизнедеятельности бактерий или Большом взрыве.
Оскар Рейландер Юная фотография дает художнику дополнительную кисть. Ок. 1856.
Возвращаясь к ключевому вопросу нашего разговора — как современные технологии расширяют возможности художника? — колоссально расширяют. Как, впрочем, и всегда. В свое время переход на масляную живопись был маленькой «революцией», потому что техника масляной живописи позволяла отразить все разнообразие форм и фактур видимого мира в отличие от темперы, которая лучше подходила для создания более условных религиозных образов. Это очень хорошо видно в живописи Ван Эйка, которая для своего времени была прорывом. На этой фотографии Оскар Гюстав Рейландер демонстрирует, как художник обретает еще один инструмент — фотографию. Получает новую кисть. Фотография стала мощным средством фиксации и передачи изображений, изменила способы восприятия мира. А ведь люди всего лишь обнаружили, что отдельные природные субстанции меняются под воздействием света — и догадались это использовать.
Томас Фойерштайн. Интерактивная роботическая нейроинсталляция Borgy& Bes. 2016-2018. /
Куда бегут собаки. Робот-повар для приготовления трансцендентального борща. 2017.
Про роботов, обсуждающих Достоевского, трансцендентальный борщ и другие интересные художественные проекты из области art & science («научного искусства») можно узнать из лекции:
