«В шкафу» в ММОМА: личное пространство как зеркало эпохи
Рецензия на выставку «В шкафу».
Московский музей современного искусства, 14.05.25–29.06.25 Куратор: Ольга Турчина
На стене: Ирина Лаврова. «Красная кухня», 1966. Холст, масло В витрине: Роман «Два капитана» Вениамина Каверина. Издание 1945 года
Выставка «В шкафу» в ММОМА на Ермолаевском, 17 — продолжение исследовательского проекта о феномене московского концептуализма. В рамках программы «Коллекция. Точка обзора» ранее уже были показаны проекты «Воспоминание об АПТАРТ» и «Механизм отчуждения». Теперь фокус смещен к личному пространству, как физическому, так и ментальному. А точнее — к тому, как пространства проживания и обитания становятся частью художественного высказывания о границах свободы и рождении искусства.
Слева: Георгий Кизевальтер. Лист из графического альбома «Окно», 1977/2012. Акварельная бумага, цветные карандаши, тушь / Справа: Илья Кабаков. «Капля жизни», 1985. Бумага, литография
В основе исследования — концепция и образ комнаты: шкафа, узкой квартиры, замкнутого мира, спрятанного от всевозможных ветров внешней среды. Комната символизирует ограниченность советского быта, скупой арсенал рутинных действий, устанавливает строгие границы дозволенного; формирует внутреннюю вселенную героя, артикулирует травму, но в то же время дает возможность для ее преодоления силами фантазии и искусства.
Тамара Осипова. «Перед выходом», 1960–80-е. Бумага, карандаш / Юрий Жданов. «Дождь. Б. Дорогомиловская улица», 1962. Картон, масло / Илья Кабаков. «Без названия», 1972. Бумага, тушь, цв. карандаши
Логика от тесноты к пустоте задает композицию выставки. В первом зале начало экспозиции создает ощущение сжатой и заставленной всевозможной мебелью и вещами условной комнаты. Здесь размещены графические серии, тексты, живопись, инсталляции и объекты, а также фотографии и архивные материалы. Так, например, Примакову противопоставляется Александр Григорьев, главный герой повести Вениамина Каверина «Два капитана». Если Примаков вырывается в пустоту без голоса, беспомощный, то Григорьев берет волю в кулак, совершает жизненно важные выборы и влияет деятельно на свою судьбу. Советское издание книги располагается в зале, где зритель погружается в ощущение физической и концептуальной тесноты.
Вид экспозиции. Входная точка: теснота
К середине экспозиции первого зала происходит переход: пространство становится более разреженным. Здесь важный жест — символическое освобождение. Зритель оказывается перед баннером с надписью «Пустота» авторства Алины Глазун (2019). Это, конечно, ироническая пустота. Она здесь скорее конструкция, высказывание о невозможности полного выхода и напоминает о специфике советского и постсоветского сознания: выйти из шкафа не значит достичь полной свободы.
Вид экспозиции. Путь к «Пустоте» Алины Глазун (2019, полиэстер, цветная печать)
На втором этаже выставки помещен проект Георгия Кизевальтера «Комнаты художников» 1985 года, посвященный документации и типологизации жилых пространств художников, связанных с кругом МАНИ. Работа начиналась как частная практика, но со временем стала ценным пластом эпохи — социологическим архивом о том, как выглядели квартиры московских художников-концептуалистов конца XX века. Ценнейшие материалы Кизевальтера открываются как визуальные хроники: чертежи, фотографии, схемы.
Вид экспозиции второго этажа
Документация с экспликациями расположена «рамкой» по стенам, тогда как в центре пространства выставлены тематически созвучные работы художников о пустоте (Леонид Борисов, «Пустота», 1998), о попытке выхода через препятствия и зазоры (Евгений Гороховский, «За пределами грубого и тонкого», 2004; Георгий Кизевальтер, «Щель», 1980), а также схемы квартир, альбомы и сборники МАНИ разных лет.
Слева: Комната Сергея Ануфриева. Документация Георгия Кизевальтера / Справа: Деталь комнаты Льва Рубинштейна. Документация Георгия Кизевальтера
Действительно, тема личного пространства — одна из самых устойчивых в московском концептуализме. Она проявляется в большинстве видов искусства и визуальных структурах. В эпоху застоя, когда общественное пространство было несвободным, комната (а ещё точнее — шкаф, кладовка, узкий закуток) становилась местом внутренней свободы и одновременно пространством вынужденной изоляции.
Леонид Борисов. «Пустота», 1998. Жесть, эмаль, бумага
«В шкафу» — размышление о советском и постсоветском опыте через философию бытовых пространств. О вненаходимости и двойной жизни, которую вели художники: между стенами и за их пределами, между страхом и надеждой, между шкафом и пустотой. Сегодня, когда проблематика безопасного места снова становится актуальной, этот проект напомнил: комната — и шкаф — являют собой не только физическое пространство, но и психологическую и культурную установку, которую приходится осмыслять снова и снова.
Автор текста: Майкл Арутюнян
