Как формировался запрос
Как формировался запрос на профессию дизайнера
До массовых школ дизайна
В далёкие времена, до промышленного бума и массового производства, «дизайн» как профессиональное понятие фактически не существовал: форму создавали ремесленники, мастера-ремесленники, художники-оформители и декоративно-прикладные ремесла. В таких условиях «делать красиво и функционально» означало быть мастером, работать вручную над каждым изделием, часто на заказ, для ограниченного круга клиентов. Окружение мастеров, семейные традиции, художественные или ремесленные училища — всё это было той средой, через которую формировался интерес к форме, к отдельному предмету, к эстетике и ремесленному труду.
Социетальные и культурные факторы того времени располагали к определённой элитарности: художник или ремесленник обладал статусом в узком кругу, но это не означало карьеру в современном смысле. Профессии «дизайнер» тогда просто не было — были мастера, оформители, художники. По сути, путь в «дизайн» означал путь в ремесло, путь художника-мастера. Это означало, что запрос на дизайн существовал, но это был очень узкий, цеховой, ремесленный запрос.
С точки зрения внутренних механизмов: интерес формировался через близкое окружение — мастерские, художественные либо ремесленные школы, через практику подмастерья. Самоэффективность (уверенность в своих силах, ощущение, что «я могу») строилась через практику, через постепенное овладение ремеслом, через ручной труд, внимание к материалу, форме, функции. Те, кто начинал как подмастерье, постепенно вырастали внутри системы ремесленного производства.
В результате этот период характеризуется тем, что запрос на «делать форму» был элитарным и цеховым: не массовым, не открытым для широких слоёв общества. Профессия была скорее ремеслом, чем дизайном как карьерой. Масштаб был мал: заказ на одно-два изделия, строго на заказ, с индивидуальным подходом и дорогой ручной работой.
Монограмма «Немецкого Веркбунда», 1906 г.
Плакат выставки «Немецкий Веркбунд» в Кёльне. Петер Беренс, 1914 г.
Обложка первого номера журнала «Переворот», Хендрикус Вийдевельд, 1918 г.
В XIX веке (в Европе и Северной Америке) появились первые попытки систематизировать обучение рисунку, черчению, формообразованию: так, была издана книга «The Practical Draughtsman’s Book of Industrial Design» (1853), где термин «industrial design» использовался применительно к механическому, инженерному и архитектурному черчению — по сути, уже как к науке о форме и функции изделий. Таким образом, постепенно зарождалась профессиональная культура, способная объединить художественные традиции и рациональную технику — подготовка стала не просто ремесленной, но проектной.
Вакуумный пылесос, Люрель Гилд, 1937 г.
Калькулятор Olivetti Divisumma 24, Марчелло Ниццоли, 1956 г.
Стул, Имзы, Чарлз и Рэй, 1948 г.
Кофейник, Рассел Райт, 1935 г.
Маркером этого периода можно считать институционализацию декоративно-прикладных искусств: возникновение ремесленных мастерских, художественных школ, академий, которые обучали ремеслу, ручным техникам, оформительской практике — но не «дизайну» в современном понимании.
Индустриальный дизайн и модернизм
С наступлением массового промышленного производства, массового потребления и подъёма благосостояния после войны, возникла принципиально новая потребность — создавать не единичные предметы «на заказ», а дизайн — для массового потребителя. Появились заводы, фабрики, конвейеры, серийное производство мебели, бытовых приборов, техники, предметов обихода. Этот контекст потребовал системного подхода: форма, функция, технологичность, стоимость, стандартизация — всё должно было работать одновременно. В таких условиях профессия «дизайнер» начала обретать новое, более широкий смысл.
Кресло для отдыха Isokon, Марсель Бройер, 1935 г
В этот период дизайн перестаёт быть просто эстетикой или ремеслом — он становится частью массовой культуры, массового потребления, повседневной жизни людей. Мебель, техника, утварь, вещи для жилья — всё это создаётся с учётом функциональности и массовости. Появляется чувство, что дизайн — это не просто художество, а профессиональный инструмент, с помощью которого можно влиять на среду, улучшать жизнь, формировать удобство. Внутренние мотивы многих «будущих дизайнеров» начинают меняться: вместо ремесленной романтики — рациональность, прикладная ценность, возможность работать на крупные производства, на крупные рынки.
Выпуск журнала «Ikéa-nytt», 1949 г.
Так, у тех, кто выбирал путь дизайнера в этот период, интерес часто возникал через предметный мир — вещи, окружающие современного человека: мебель, технику, бытовые предметы. Этот интерес сочетался с представлением о дизайне как профессии, требующей и художественных, и технических навыков — идеал «русского/европейского модерниста»: рационального, проектного творца, который сочетает эстетику, технику и массовую функциональность. Этот образ делал профессию привлекательной для тех, кто ценил не просто красоту, а полезность, системность, промышленную рациональность.
Внутренние мотивации — интерес + склонность к техническому мышлению, желание влиять на среду, создавать предметы для многих — встречались с внешними условиями: потребность рынка, индустриальное производство, спрос на серийные вещи. Появились первые профильные кафедры и учебные программы промышленного/графического дизайна — знак того, что дизайн признан официально как вид профессиональной деятельности, связанной с индустрией.
Тем не менее «вход» в профессию всё ещё чаще проходил через техвузы или художественные вузы: требовалась подготовка, образование, навыки — ремеславные или инженерные. Профессия постепенно переставала быть ремеслом, но ещё не стала массовым выбором среди широкой молодёжи: она скорее была привлекательна тем, кто видел себя как инженера-конструктора, художника-проектировщика, рационального творца.
Маркером этого периода становятся профильные кафедры индустриального и графического дизайна, а также институциональное признание профессии — начало формальной подготовки дизайнеров для промышленности, серийного производства и массового потребления.
Визуальные коммуникации и медиа-рынок
К концу XX века мир переживает новую волну трансформаций: массовое распространение медиа, рекламы, полиграфии, визуальных коммуникаций, рост значения брендов резко повышают спрос на дизайнеров не просто форм и объектов, а визуальных сообщений — упаковки, журналов, рекламы, постеров, брендинга, СМИ. Возникает феномен графического дизайна как отдельной дисциплины, связанной с массовыми коммуникациями, медиа и визуальной культурой.
Технологические изменения усиливают этот сдвиг: массовое распространение персональных компьютеров, развитие компьютерной графики, первые программы вёрстки, становление настольной издательской системы (desktop publishing, DTP) делают возможным создавать макеты, журналы, постеры, графику без больших печатных мастерских. Это снижает порог входа: больше не нужно дорогостоящее оборудование или профессиональное мастерство — достаточно компьютера и желания экспериментировать.
Постер к фильму Tron, Walt Disney Studios Motion Pictures, 1982 г.
Внутренние мотиваторы среди молодёжи — тяга к визуалу, желание самовыражения, интерес к медиа и рекламе, желание быть «увиденным», создавать визуальные сообщения — начинают работать активнее. Многие впервые пробуют дизайном через клубы, кружки, школьные и студенческие газеты, полиграфические проекты, коллажи, первые макеты, постеры, афиши. Первая обратная связь — публикация, печатная строка, заметность — становится значимым опытом: «моя работа увидена, оценена». Это даёт ощущение, что «я могу», «я способен создать», и открывает дорогу к инвестиции усилий: учиться, практиковаться, пробовать дальше.
Randomfont, Юст ван Россум и Эрик ван Блокланд 1989 г.
Как результат — дизайн перестаёт быть эксклюзивной профессией ремесленников или инженеров: он становится доступным, демократичным, привлекательным для широкой молодежи. Появляется массовый «запрос на дизайн» — не через ремесло, не через инженерную школу, а через визуальное творчество, интерес к медиа, самовыражению и коммуникации.
Маркёром этого периода становится феномен DTP-революции: появление персональных компьютеров, программ верстки и дизайна, резкое увеличение числа графических дизайнеров, работающих в полиграфии, рекламе, медиа, брендинге — то есть дизайн становится профессией массовой, коммуникативной, медийной.
Веб-диджитал и цифровая революция
Когда по миру начал распространяться интернет — сначала текстовые страницы, затем графические сайты, — дизайн стал необходимостью не только для физической формы предметов, но и для визуальной и информационной среды. Первая страница в сети появилась 1991 года, но долго она была простым текстом; дизайн, как сейчас его понимают, тогда фактически отсутствовал.
С развитием браузеров, появлением поддержки графики, а позже каскадных таблиц стилей (CSS) и скриптов (JavaScript), веб-страницы постепенно стали визуально оформляться: появилась типографика, цвета, навигация, изображения. Это был перелом: дизайн интерфейсов стал задачей, не требующей ремесленной мастерской или печатного цеха — нужна была лишь техника (компьютер) и желание экспериментировать.
Интерфейс сайта Plasticbag, 2000 г.
Интерфейс сайта Spice World, 1998 г.
Интерфейс Adobe Photoshop, 2000 г.
В этих условиях внешние факторы: массовый рост интернета, необходимость сайтов, желание компаний получать визуально привлекательные ресурсы — формировали спрос на людей, умеющих создавать «как должно выглядеть веб». Спрос был невостребованный прежде просто потому, что среды не существовало.
С точки зрения внутренних механизмов: для многих интерес к визуалу, интерфейсам, медиа — лежал «под рукой». Молодые люди, школьники или студенты могли попробовать: сделать страничку, поэкспериментировать с цветами, шрифтами, макетом — прямо на компьютере дома. Это снижение порога входа сильно усиливало эффект: попробовал — увидел — понял, что может — заинтересовался. Появлялась первая обратная связь: друзья, интернет-сообщество, публикация — и ощущение, что визуализацию можно потрогать, показать, использовать.
Как следствие — запрос на профессию дизайнера (в цифровом смысле) начинает выходить за рамки ремесленного круга. Появляются первые «веб-дизайнеры» — люди, ориентированные уже не на предмет, а на экран, веб-среду, визуальную коммуникацию. В этот период дизайн становится доступным, демократичным, расширяется число тех, кто может «войти».
Маркёр этого этапа — становление веб-дизайна как отдельной дисциплины: появление первых веб-дизайнеров, первых HTML/CSS сайтов, эксперименты с графикой, интерфейсами, первые публичные веб-ресурсы, которые выглядят эстетично. Исторически — рост значимости GUI, веб-сайтов, начало массового графически-коммуникационного интернета.
Продуктовый дизайн и UX/UI парадигма
Когда интернет и веб стали повседневностью, когда сайты, приложения, сервисы заняли важное место в жизни, дизайн стал не просто «о том, как красиво», а «о том, как удобно, понятно, эффективно». Началась эра UX/UI: дизайн как проектирование опыта, интерфейсов, сервисов, продуктов.
Интерфейс приложения Netflix, 2016 г.
Интерфейс экранов приложения Pinterest, 2014 г.
Технологии и устройства, на которых люди взаимодействуют — компьютеры, потом смартфоны — сделали дизайн критически важным: интерфейсы должны были быть понятными, отзывчивыми, адаптивными. С появлением сенсорных устройств, мобильных платформ, ростом требований к usability, акцент сместился на пользовательский опыт.
Внутренние мотивы: для тех, кто рассматривает дизайн не как ремесло, а как продуктовую деятельность, привлекательна возможность влиять на поведение пользователей, на продукт, на интерфейс — делать труд невидимый, но масштабный. Есть шанс, что «то, что ты делаешь, увидят тысячи, миллионы людей». Для многих, это сильный мотивация.
Переходный слой — медиаторы — тоже изменился: доступ к инструментам стал ещё проще, появились среды прототипирования, коллаборации (программы, платформы, фрейм- и дизайн-системы). Появилась специализация: UI-дизайнеры, UX-дизайнеры, продуктовые дизайнеры, проектировщики интерфейсов. Знание языка UX, методологий, процессов, прототипирования, usability-тестов — сделало профессию более профессиональной, системной.
Как результат: дизайн перестаёт быть просто «графикой» или «оформлением» — он превращается в ремесло + аналитика + продуктовую работу. Запрос на дизайн в этом смысле становится зрелым, серьёзным — это уже не просто «хобби», не просто эстетика, а профессиональный выбор, востребованный рынком, с чёткими компетенциями.
Маркёр этого этапа — массовое признание UX/UI как профессии, рост дизайнерских команд в IT, появление стандартов интерфейсов, дизайн-систем, практик юзабилити-исследований и интерфейсного проектирования.
Креативная экономика, соцсети и визуальная культура
С развитием мобильных устройств, социальных сетей, приложений, визуальных платформ, контент-культуры — дизайн снова переживает трансформацию: теперь не только продукты, интерфейсы или сайты, но визуальная среда коммуникации, визуальный контент, персональные бренды, digital-культура.
Внешние факторы: растущая конкуренция за внимание, множество платформ, контент-каналов, потребность в визуальном контенте — всё это делает дизайн востребованным во всех сферах. Компании, медиа, стартапы, контент-платформы активно ищут людей, умеющих оформлять визуал, интерфейсы, контент. И дизайн становится массово востребован.
Для многих людей дизайн превращается в путь самовыражения, в способ создания собственного контента, персонального визуального языка. Эта возможность «сделать свой проект, свой стиль, свой визуал» — мощный мотив. Внутренний запрос — желание быть увиденным, быть услышанным, влиять через визуал — становится ещё значимее.
Доступность инструментов (мобильные редакторы, графические приложения, шаблоны, простые интерфейсы) снижает барьеры: часто достаточно смартфона, шаблона, желания попробовать.
В таких условиях роль дизайнера расширяется: это не обязательно профессионал с высшим образованием, это может быть контент-креатор, веб-дизайнер, digital-дизайнер, тот кто создаёт визуальное содержание, брендинг, элементы интерфейсов, визуальные коммуникации. Запрос на дизайн — массовый.
Маркёром этого этапа можно считать бурный рост онлайн-контента, визуального креатива, влияние соцсетей, маркетинговые потребности, а также конкуренцию за визуальное внимание — всё это делает дизайн частью повседневной визуальной культуры и способом самовыражения.
ИИ-инструменты и инфляция умения
Период появления генеративных моделей стал одним из самых резких переломов в истории формирования запроса на дизайнерскую профессию. Если в прошлые десятилетия новые технологии постепенно расширяли инструментарий — от настольной верстки до коллаборативных платформ — то ИИ не просто добавил новые возможности, но и радикально изменил саму природу работы. Дизайн перестал быть областью, доступ к которой определяется мастерством владения техникой, — сегодня путь в профессию открывается через способность ставить задачу, выбирать направления и оценивать решения, а не через долгие годы ручного освоения навыков.
Интерфейс Midjourney, 2025 г.
Генеративный ИИ позволяет мгновенно создавать изображения, композиции, прототипы интерфейсов, визуальные стили и даже видеоряд. Для новичка это означает беспрецедентно низкий порог входа: человек может формально «делать дизайн» буквально с первого дня, не владея ни рисунком, ни графическими редакторами, ни типографикой.
Умения, которые раньше требовали длительной практики — свет, композиция, стиль, поиск референсов, вариативность решения — теперь частично делегированы системе. Отсюда возникает эффект инфляции базового умения: те навыки, которые раньше служили маркерами профессиональности, становятся массово доступными.
Но происходит и обратное движение: возрастает ценность тех уровней дизайнерского мышления, которые невозможно автоматически сгенерировать — понимание контекста, работа с ограничениями, интерпретация, структурирование, исследовательская логика.
